Эрик Бэринг-Гулд

Источник:
London by Night
#персонаж

История. Мистеру Бэринг-Гулду успешная карьера поверенного и адвоката принесла богатство, привилегии но с ними и определенную меру вины. Его положение в обществе, образование и красноречие дали ему возможность наслаждаться всем лучшим в этой жизни, однако моральные дилеммы, неизбежно связанные с профессией, мучили и досаждали ему. Завершив каждодневные труды, он мог бы предаваться досугу эпикурейца: посещать театры, заказывать костюмы у лучших портных Лондона и даже вращаться среди сильных мира сего. Но всякий раз, когда бюрократия, некомпетентность или неприкрытая злоба торили себе путь в обход справедливости, все преимущества его профессии оказывались бессильны облегчить боль обездоленных. Так Эрик, рискуя утратить образ жизни, которым он стал уже дорожить, стал привносить в работу личные чувства, берясь лишь за те дела, которые мог назвать справедливыми с точки зрения этики.

Его отношение к делу не осталось незамеченным. Некий состоятельный и эксцентричный джентльмен как-то пригласил Эрика на ужин тет-а-тет. На стол подавались подлинные шедевры кулинарного мастерства, однако хозяин не прикоснулся ни к одному блюду и не сделал ни глотка столетнего вина, разлитого по бокалам. Поначалу казалось, что он вообще не собирается обсуждать вопросы юриспруденции, заговаривая вместо этого обо всем подряд, от интриг и скандалов в обществе до представлений в городской опере. Однако как только Эрик перешел с хозяином на “ты”, ему стало удобнее обходить подобные темы в разговоре, выказывая свою подготовку.

Хозяин же незаметно перешел к обсуждению этической стороны закона, к чему молодой адвокат относился весьма и весьма серьезно. По мнению мистера Бэринг-Гулда, любые достижения общества не значили ровным счетом ничего, если принятые в нем законы не способны защищать справедливость. Услышав такое, хозяин дома, которого звали Рафаэль, немедленно предложил адвокату поступить к нему на службу, обещая обеспечить работой на всю жизнь, если дело Эрику понравится. Во всей ситуации оказался, однако, один существенный недостаток, которого молодой человек не мог предвидеть. К концу ужина он осознал, что странный привкус поданному к столу глинтвейну придавало не что иное, как добавленная в напиток человеческая кровь. Правда, хозяин, проявив сверхъестественную проницательность, стер из разума и чувств адвоката всю настороженность и неприятие.

Положение Эрика в обществе немедленно вознеслось до вершин, которых он раньше не мог себе вообразить. Его стали приглашать в дома многих лондонских богатеев и власть имущих, в том числе некоторых интересных господ, имен которых он ранее вообще не слышал. Самой необычной личностью ему показался старомодный джентльмен по имени Валериус, на которого произвели глубокое впечатление представления мистера Бэринг-Гулда о справедливости и правосудии. После этого сопровождавший Эрика Рафаэль спокойно изложил молодому адвокату перспективы следующего карьерного шага. И прежде чем тот смог ответить согласием или отказом, Рафаэль Обратил его прямо в убежище лондонского сенешаля. Начиная с этой ночи Эрик стал постигать тонкости совершенно иной формы законов: Шести Традиций Камарильи. С благословения Валериуса потомок Рафаэля де Коразона стал Примогеном своего клана в Лондоне.

Обладающий мощным витэ Бэринг-Гулд, тем не менее, совсем неопытен в обычаях Камарильи. Его сир известен как раз своим участием в закреплении Шести Традиций в качестве основ секты, однако потомок Рафаэля остается скромным. Он участвует во всех необходимых собраниях лондонских Сородичей, но дорожит своим уединением. Он обосновался в квартале городских театров и завел отношения с Вентру, объявившим эту территорию своим доменом. Апартаменты Эрика невелики, но хорошо охраняются его слугами. Когда Сирил Мастерс оказывает ему честь своим визитом, оба проводят время за жаркими спорами на темы, в особенности интересные обоим например, о событиях в правовом мире Лондона.

Эрик Бэринг-Гулд знает все тонкости законов лучше, чем кто-либо из Сородичей. Он стал экспертом в истории Шести Традиций и на этом заработал немалое к себе уважение. К несчастью, он всерьез критикует просчеты правосудия в собственном клане, что настроило против него многих других Вырожденцев. Те же лондонские Тореадор, кто поддерживает Эрика, видят своих собратьев не сообществом творцов, а скорее образчиками человечности, проявляющейся через культуру и искусство. Кое-кто из них уже несколько раз обращался к Леди Анне с просьбой признать дитя Рафаэля одним из Первородных города, но наряду с верными сторонниками у Бэринг-Гулда есть и убежденные противники например, Хорас Холден. Пока что Леди Анна ценит проницательность Эрика, но ситуация может легко поменяться, если тот не сумеет сдержать критику в адрес действий нового сенешаля.

Внешность. Эрик Бэринг-Гулд по вполне понятным причинам подавлен всем случившимся с ним, однако он изо всех сил старается скрывать свое смятение и оставаться профессионалом. Он безупречно одевается и всегда следует последней моде. Его темные волосы и голубые глаза составляют яркий контраст с бледной кожей, делая его донельзя привлекательным мужчиной. Его манера держать себя делает его отличным спутником для благовоспитанных леди, но все поглощающие обязанности его профессии и натуры заставляют Эрика быть беспристрастным и отчужденным.

Клан: Тореадор
Сир: Рафаэль де Коразон
Натура: Автократ
Маска: Щеголь
Поколение: 6
Внешний возраст: около 25 лет
Обращение: 1880

Физические: Сила 2, Ловкость 3, Выносливость 2
Социальные: Харизма 3, Манипулирование 4, Внешность 4
Ментальные: Восприятие 2, Интеллект 3, Сообразительность 5

Таланты: Бдительность 2, Эмпатия 2, Выразительность 4, Запугивание 1
Умения: Этикет 4, Огнестрельное оружие 2, Исполнение 3
Знания: Академические знания 2, Расследование 2, Знание законов 4, Политика 3

Дисциплины: Прорицание 2, Доминирование 5, Присутствие 5
Дополнения: Влияние 2, Наставник 5, Ресурсы 3, Сторонники 4
Добродетели: Совесть 4, Самоконтроль 2, Храбрость 3
Мораль: Человечность 7
Сила Воли: 6

Подсказки для отыгрыша. Эрик всегда деловит и вежлив, даже в общении с крайне раздражающими его субъектами. Многие молодые вампиры ожидают, что он окажется каким-нибудь художником или мыслителем просто потому, что он принадлежит к клану Тореадор. Эрик же, хоть и ценит достижения искусства, полагает темперамент артистичных натур докучливым. Ему порой противен сам факт принадлежности к клану, который другие называют Вырожденцами. Одним из худших собратьев по крови Эрик считает надменного хлыща по фамилии Холден тот воплощает в себе почти все ненавидимые Бэринг-Гулдом черты характера. По мнению адвоката, клан Тореадор должен бы поддерживать и защищать лучшие качества человечества, а не выставлять их на посмешище, купаясь в излишествах и угнетая других.

Единственное место, где Эрик спускает с поводка свою страсть это слушания в зале суда, особенно когда дело затрагивает соблюдение Шести Традиций. Его действия сохраняют порядок в империи. Именно эти законы не позволяют нежити довлеть над ничего не подозревающей толпой. Даже если обычаи Камарильи основываются на прецедентах или оказываются лживыми в угоду мстительности Мафусаилов, Эрик отстаивает свою правоту. Такая честность обходится ему дорого. Но когда он демонстрирует наивысшее мастерство, со стороны кажется, что он почти человек.

Примечание. Несколько раз Эрик Бэринг-Гулд имел возможность ощутить власть над другими. Он весьма разборчив в выборе своих слуг, но стал обнаруживать в себе странное удовлетворение, поучая и подчиняя их. Рафаэль де Коразон учил его, что важно поддерживать должные приоритеты клана через сохранение обычаев общества. Но нынешнее положение искушает Эрика, подталкивая его к переосмыслению доставшейся ему в руки власти как способа удовлетворения своих интересов. Ситуативная природа Традиций, основанная на прецедентах, все же поддается искажению.

Когда Зверь внутри дает о себе знать, Эрик помышляет и об иных формах жестокости. Доведенный почти до бешенства предательским и развратным поведением своих собратьев по клану, он вымещает гнев на слугах. Картины изувеченных тел интригуют его в достаточной мере, чтобы в нем проснулась присущая всем Тореадор увлеченность [прекрасным]. Эрик Бэринг-Гулд понемногу стал находить красоту в музыке, искусстве и в актах насилия, происходящих без свидетелей. Сам он при этом полагает свои моменты потери самообладания пугающими и одновременно манящими.